Практически во все времена мальчишки разных народов играют в «войнушку». Сегодня «арсенал» военных игр для детей и подростков расширился неимоверно: появились компьютерные игры, пейтнбол, страйкбол и так далее. Все они с разной степенью достоверности дают представление о войне, но не дают понятие самого главного: война это не только кровавые боевые действия, но и напряжённый труд практически всего гражданского населения в тылу. В годы Великой Отечественной войны, рабочие места ушедших на фронт мужчин, занимали женщины, ветераны и дети. Это сложно представить, но подросток, стоящий у токарного станка на ящике не страшный сон современного инспектора по технике безопасности, а факт из истории нашей страны и Комсомольска-на-Амуре
Марусино детство
Мария Васильевна Простева
Наша семья приехала на строительство Комсомольска из Хабаровске в сороковом году. Папа работал шофёром на строительстве Амурстали. Жили мы в бараке, а так как наша мама умерла еще на Западе, то я выполняла все женские обязанности по дому: отоваривала карточки, шила скроенными соседками рубашки для братьев и конечно готовила еду. Отец собирается на работу, а я в 6 часов утра иду в столовую за супом, приношу и кормлю его. Однажды я поскользнулась, упала и разлила. Прихожу домой ни с чем, и пришлось отцу идти на работу голодным. Летом я готовила похлёбку: нарвали лебеды, нарежешь ее как капусту, накрошишь хлеба и варишь. Однажды стала торопиться (три брата уже ложками стучат), и по неопытности взяла чугунок с похлёбкой мокрой тряпкой. Несу по коридору и обожглась- все пролила на пол, как сама не обожглась- удивительно.
Когда мне не исполнилось и 13 лет, папа отправил всех детей на работу. Он сказал: «Я из-за вас помирать голодной смертью помирать не собираюсь- идите работать». И все пошли на работу. Как только подрос мой старший брат Павел Васильевич, стал работать в механическом цехе на строгальном станке. И вот как-то я пошла к нему в цех понесла обед. Прихожу, а рядом с ним на станке, на ящике в качестве подставке, работает мальчик моложе моего 15 летнего брата. Оказалась, что мой брат его обучал работе на станке, как и других подростков.
Другого моего брата с началом войны по окончанию седьмого класса забрали работать на авиазавод клепальщиком. Когда мне исполнилось 13 лет, на завод устраиваться пошла уже я. Куда такую маленькую возьмешь? Только курьером. При этом никакой технике безопасности меня не обучали, и по заводу я ходила везде. Завод перерабатывал лом разбитой военной техники, были сильные снегопады, грохочущие механизмы, печи- не самая подходящая для девочки обстановка, но все равно выполняла свои обязанности курьера. Каждое утро я в конторе брала рапортички, девочки составят список куда, что разнести и я иду. Каждый день, так как завод работал без выходных. Дело было летом, пошла по путям, по которым составы ходят. Смотрю, а под насыпью созрела малина. Спрыгнула в сторону и давай её есть. Идет Иван Степанович Дюмин, начальник цеха, замечает меня и спрашивает: «Марусенька, а ты уже разнесла документы?» Я: «Нет Иван Степанович, сейчас понесу», и побежала. Хорошо он меня заметил, а то бы, я и забыла зачем пошла.
В годы войны на Амурстали работало очень много молодёжи и подростков. Легче было тем ребятам, которые жили в семье, а тем кто был одинок было значительно тяжелее. Одинокие ребята частенько оставались без карточек: может быть воровали, а может быть еще что-то, но я неоднократно видела, как на работу они приходили голодными. Начальник цеха идет, а на рабочем месте паренька нет. Он где-то забился в теплом месте и сидит. А Иван Степанович Дюмин, начальник цеха меня и спрашивает: «Марусенька, ты не знаешь где искать этого парня?» А я их всех знаю, иду, найду. Приходит этот мальчик к начальнику цеха, тот его выслушает, успокоит и дает талоны на обед. Парень покушает и становится на рабочее место. Никого не судили, хотя за опоздание на пять минут могли бы его судить.
Условия были очень тяжелые: кроме обилия тяжелого ручного труда, носить было совсем нечего, и ходили практически полуголые. Несмотря на то, что были морозы за сорок градусов, метели, так тепло как сейчас никто не одевался. Душа не было, и с работы шли домой как были. А дома тоже никаких условий.
Когда я пришла работать на «Амурсталь» уже работал мартеновский цех, первый прокатный, электроподстанции. Много было примитивной техники, но люди работали самоотверженно: перевыполнялись планы регулярно.
Через несколько лет после окончания войны я вышла замуж за того самого мальчика с ящика у станка- Василия Ивановича
На завод по знакомству
Виктор Фомич Ефимов
В 1941 году мне исполнилось 14 лет. Когда началась война, я только что закончил седьмой класс и у нас были каникулы. Нас 
школьников собрали и отправили на сельскохозяйственные работы в подсобное хозяйство на Пивань. Там мы работали до начал учебного года. По окончании 8-го класса я без экзаменов поступил в техникум (так как туда принимали после 7 классов, а я после 8-го был) на специальность судовые установки. Документы сдал, а нас снова отправили на работу, теперь уже в Амурскую область. Там мы должны были работать до октября, но в начале сентября меня и ещё несколько человек отправили учиться. Вместе со мной учились уже взрослые люди с судостроительного завода, многие из них впоследствии ушли на фронт. Причем не только учащиеся, но и преподаватели.
У техникума была своя котельная, и уголь для неё мы возили с угольного склада, расположенного на улице Гаражной. Несмотря на это, на занятиях мы сидели одетыми, так было очень холодно. Проучились мы так два месяца, подумал и решил: что это не учёба и решил пойти работать на судостроительный завод. Несмотря на то, что мне было только 15 лет. Мой отец работал на заводе шорником, делал шнуры и приводные ремни из кожи для различных механизмов. Вот с его помощью мне и удалось устроиться на завод, так как брали только с 16 лет. Меня направили учеником слесаря лекальщика в ремонтно-инструментальный цех. По началу учился у более квалифицированных специалистов, но уже через три месяца мне присвоили третий разряд, и я стал работать слесарем.
Мы изготавливали шаблоны, контр-шаблоны, инструменты для точного измерения, пуансоны, матрицы. Допуски на точность изготовления некоторых деталей измерялись микронами. Хоть моя работа и не была напрямую связанно с изготовлением военной техники, но с помощью нашей продукции её выпускали другие люди.
На заводе работало много молодёжи, и именно на станках. Я знакомился с ребятами, общался с ними и страшно завидовал, так мне хотелось работать на станке. К концу третьего года работы меня мастер поставил на плоскошлифовальный станок. Там работала, девушка, и пока она была в отпуске, я некоторое время работал на этом станке. Потом я вернулся мастерскую, где был организован участок по ремонту контрольно-измерительных приборов (манометров и так далее). В этой лаборатории я работал до окончания войны.
В годы войны молодёжь составляла процентов 70-75 от числа работников. Остальные были либо уже пожилыми людьми или специалистами очень высокой квалификации. В кузнице и на термическом участке работали квалифицированные специалисты.
Наградное мыло
Нина Андреевна Синцова
Когда началась война, мне было 13 лет. К нам в школу №8 (её здание стоит до сих пор в парке имени Гагарина) пришел начальник отдела кадров авиационного завода и он поставил задачу директору школы: выбрать 25 отличников, чтобы они пошли работать на нашем заводе контрольными работниками. Среди отобранных учеников была и я. Когда пришли в отдел кадров, меня спрашивают: как фамилия?
Я отвечаю Конышева Нина Андреевна. Когда узнали, что у меня отец работает на заводе расточником, а мать фрезеровщицей взяли без дальнейших расспросов. Пошли в ремесленное училище, где полдня учились, а после обеда шли уже на практику. По окончании учёбы меня направили в термический цех. Когда я впервые попала в цех, мне было так страшно, что словами не описать. Печи, ванные с соляной кислотой, всякие механизмы и моё рабочее место рядом с одной из ванн, где обрабатывались детали. Моя работа заключалась в то, что после обработки я проверяла качество детали и ставила свое клеймо.
Наша семья жила в поселкё (сейчас он называется имени Победы). На работу ходили в три смены: с 8 до 5, вторая с 6 до 12, третья с 12 ночи до 8 утра. Страшно было ночью ходить, порой бывало, что со второй смены не возвращались домой сразу, а спали в цехе до рассвета. Станет светать и только тогда идем домой. Кормили нас в заводской столовой куском хлеба, супом и стаканом молока.
День победы
Чуть позже я стала секретарем у начальника бюро технического контроля. Кроме того, что я работала с документами, я ходила по цехам и в заводоуправление. Майским утром зашла в кабинет главного контролера за документами и только собралась спросить что-то, а мне и говорят: тихо-тихо сейчас важное сообщение будет. Из радиоточки раздалось: «Слушайте все! Слушайте все, говорит Москва. 8мая 1945 германским командованием подписан акт о безоговорочной капитуляции. Конец войне!» Кто-то закричал ура, кто-то плакал, всех нас эмоции переполняли. Я получила документы и бегом в свой цех. А в те времена на входе в каждый цех, заводоуправление стояли охранники и каждому надо показывать пропуск. Подбегаю к цеху и говорю охраннику: конец войне, и не показав пропуск рванула дальше. Врываюсь в кабинет к начальнику цеху Николаю Ивановичу Припетневу, а у него идет совещание с мастерами, технологами. Я не замечая ничего говорю: «Николай Иванович, радио включите». Он включает, а там про конец войны говорят. Все обрадовались, закричали. А я пошла в свой кабинет, разбирать документы. Сижу и думаю, что же я сделала: ворвалась на совещание, помешала, выгонит меня с завода. И тут заходит мастер нашего цеха Корщунов и говорит: «Нина, тебя сейчас начальник цеха Коршунов вызывает». Тут мелькает мысль: ну вот и дождалась. Иду к начальнику, у меня в то время были длинные косы до щиколоток. Захожу к начальнику, он мне и говорит: «Покажи свои косы». Я их распустила, обычно они у меня в свернутом состоянии были. Начальник и спрашивает: «Чем ты их моешь? А мыло тогда практически не было, я и говорю: в чугунный котелок насыпаем печную золу, заливаем водой и кипятим. Когда вскипит, зола оседает, воду сливаем в тазик и уже мою голову. Выслушал меня и достает кусок белого мыла, вручает и говорит: «Это тебе подарок за то, что принесла такую хорошую весть». Мне выписали пропуск на вынос этого куска мыла, так как без него с завода ничего выносить нельзя было. Пошла я домой по окончании смены, отдаю пропуск на вынос куска мыла «кабинщице» и с гордостью показываю его.
- Ты где взяла его?
-Начальник цеха выдал.
- Ой, как тебе повезло!
Текст и фото Александра Альдиева